ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
ДОМ БОЯРИНА ЧЕРМНОГО а там, глядишь, опять приспе- ло время на вал идти. Д е в у ш к а. А много ль будет гостей? Н а т а л ь я. И сама не знаю. Д е в у ш к а. Ты что ж не спросила? Н а т а л ь я. До того ли мне было, как после двух суток его увидала. К о н д р а т ь е в н а. Что ж ты, государыня, сама-то на стол ставишь? Дай, мы и без тебя соберем! Д е в у ш к а. Кто же сегодня прислуживать будет? Челядь ведь вся брони надела, на завалы ушла, а нам с Кондратьевной в кухне быть. Н а т а л ь я. А я разве не сумею? Д е в у ш к а. Сама, нешто, будешь посуду носить? Н а т а л ь я. А почему же не сама? Что я за боярыня такая? Д е в у ш к а. Вестимо - боярыня! Не сегодня, так завтра будешь боярыней. Пора Андрею Юрьичу в закон вступить. Н а т а л ь я. Просила я тебя не говорить мне о том. Сколько раз просила. Коли опять начнешь, ей-богу, осерчаю. Д е в у ш к а. Ну, да! Таковская. К о н д р а т ь е в н а. Молчи, ты, постреленок! Ей сло- во, а она тебе два! Пошла в кухню, смотри пирог - не пригорел бы. Девушка уходит. Ox, ox, дитятко! Избаловала ты нас, страху-то нет к тебе, к государыне к нашей. Н а т а л ь я. И ты туда же! Этакие вы, право. К о н д р а т ь е в н а. По душе говорю, голубонька, по любви своей, не по одному приказу боярскому. Все мы любим тебя за милостивость твою. Н а т а л ь я. А я-то и в глаза смотреть вам не смею. Сама ведь кружевницей в Новгород пришла, думала через год домой вернуться, да навсегда и осталась; хожу себе в золоте, а как подумаю, что и мать и отец плачут теперь по мне, так иной раз сама себе противна стану, что руки бы на себя наложила. Всех я вас хуже, а вы же меня государыней величаете. К о н д р а т ь е в н а. Родимая ты наша! Служить-то тебе не в труд, а в радость. Уж кротче тебя и не видывали. Н а т а л ь я. А иной раз как вспомню, что ведь это для него я своих бросила, просветлеет у меня снова на сердце и опять все кажется трын-трава! К о н д р а т ь е в н а. Кто богу не грешен, дитятко! Господь помилует тебя за простоту за твою. Н а т а л ь я. Вишь, как я нарядилась сегодня. Ведь это он так велит, а мне и самой совестно. К о н д р а т ь е в н а. Уж горазда ты наряжаться, не- чего сказать! Лучшие окруты по церквам пораздала. Вишь, и повязки-то новой не надела. Надень, дитятко, повязку - краше будет, а я в кухню сбегаю, не то эта егоза, пожалуй, пирог просмотрит. (Уходит.) Наталья садится к окну, задумывается и напевает песню. Г о л о с (под окном). Подайте, Христа ради! Подайте убогому! Подайте калике перехожему, Христа ради! Н а т а л ь я (в окно). Войди, божий человек! Вот тут направо, по крылечку! (Берет со стола хлеб и наливает кружку.) Входит нищий. На тебе, дядюшка, присядь на лавку, отдохни себе... (Вглядывается в него.) Господи! Что это? Н и щ и й. Узнаешь меня, Наталья? Н а т а л ь я (бросаясь к нему). Рагуйло! Брат! Р а г у й л о (отталкивая ее). Прочь, негодная! Разве ты сестра мне? Разве ты не отреклась от родни? Разве ты не полюбовница воеводы новгородского? Н а т а л ь я. Брат, брат, дай в себя прийти! После кори меня - скажи скорей про отца, про мать... Живы ли они? Р а г у й л о. Так вот где ты, бесстыдная, отыскалась! Что ж, хорошо тебе жить у боярина? Н а т а л ь я. Ругай меня, бей меня, но скажи мне про отца, про мать! Скажи, как ты сам попал сюда? Р а г у й л о. Как попал? На той неделе в полон твои новгородцы взяли меня; сею ночью из тюрьмы вылез, нищим нарядился, пришел на сестру свою посмотреть, на честь ее великую порадоваться. Н а т а л ь я. Господи, если увидят тебя! Р а г у й л о. Что ж, выдай меня своему полюбовнику. Н а т а л ь я. Спрячься, спрячься скорей! Пойдем со мной! Р а г у й л о. Куда? Н а т а л ь я. Сама не знаю - на сеновал, в кладовую, в анбар! Р а г у й л о. А потом? Н а т а л ь я. Потом? Ты ночью из города выйдешь. Р а г у й л о. Ай да бабий ум! Как я выйду, когда все ворота заняты? Н а т а л ь я. Нищего, может, пропустят... Р а г у й л о. Ай да сестрица! При Фоме еще, пожалуй, пропустили бы, а я слыхал, каков он, твой полюбовник, есть! И поставлен в воеводы за то, что не дремлет. В тюрьме, чай, спохватилися меня, ищут теперь по городу. Н а т а л ь я. Пресвятая богородица! Как же быть нам? Р а г у й л о. Выдумай! Найди! Ты стала теперь нов- городкой, чай, знаешь свой город. Можно ли где через стену перелезть? Нет ли где выхода какого мимо сторожей? Н а т а л ь я. Выхода? Постой - да! Есть выход! В Спасском монастыре, со двора, ход подземный. Р а г у й л о. Куда ход? Н а т а л ь я. За стену, в овраг какой-то... Р а г у й л о. Что ж там? Дверь? Решетка? Как мне найти этот ход? Н а т а л ь я. Не знаю, боже мой! Ничего не знаю, а ключ сегодня посадник принесет... Р а г у й л о. Кому принесет? Н а т а л ь я. Боярину Чермному... Р а г у й л о. Полюбовнику-то? Достань мне ключ. Н а т а л ь я. Как я его достану? Р а г у й л о. Украдь! Н а т а л ь я. Да я не видала его, не знаю, какой он. Р а г у й л о. Узнай! Проведай! Напой своего полю- бовника. Задуши его. Зарежь его, а ключ достань. Н а т а л ь я. Да если б и достала я, как же тот выход найдешь? Р а г у й л о. В монастырь пустят нищего. На погосте ночевать останусь, там как-нибудь проведаю. Н а т а л ь я. Ну, а он-то? Р а г у й л о. Что он? Н а т а л ь я. Коли на него ответ падет? Коли, неравно... через тот ход вороги ворвутся? Р а г у й л о. А и в самом деле! Вот надоумила! Да кого ж ты это ворогами зовешь? Наших, что ли? Н а т а л ь я. Брат, я не могу дать тебе ключа. Р а г у й л о. Так ты хочешь, чтобы меня смертью казнили? Н а т а л ь я. Я тебя иначе спасу - иначе; а этого я не могу - не проси, пожалей меня! Р а г у й л о. А разве сама ты жалела нас, негодная? Мать свою ты уморила! С горя она померла! Н а т а л ь я. Господи! Р а г у й л о. Проклинаючи тебя, померла. Отец твой помешанный ходит, сестры твои без пристанища, а ты с новгородским воеводою заурядной боярыней живешь. Сторонятся, чай, от тебя, плюют на тебя люди. Да тебе все равно, миловал бы тебя воевода новгородский. Н а т а л ь я. Что же мне делать? Боже мой, что мне делать? Р а г у й л о. А как надоешь ты ему да прогонит он тебя из дому, сором один на тебе останется, блудница, отщепенница! Женище боярское! Н а т а л ь я. Да скажи же сам, что делать мне? На- учи сам меня. Что мне делать? Р а г у й л о. Как что делать? Ключ достать! Брата спасти! Грех свой искупить перед богом! Н а т а л ь я. Не могу, видит бог, не могу! Приказы- вай что хочешь, но этого не могу! Р а г у й л о. Так будь же ты проклята и в этом свете, и в будущем! Погуби еще брата, как ты мать и отца погубила! Живи себе в сраме и стыде на земле, а по смерти ступай на муки вечные, где блудницы и убийцы в адовом огне горят! Н а т а л ь я. Постой... Да не кляни же меня!.. Не кляни... Дай дух перевести... Р а г у й л о. Полюбуйся завтра на мою голову, как она будет над городскими зубцами на копье торчать! Н а т а л ь я. Да пожалей же меня... Дай опомниться... голова кругом идет... Р а г у й л о. Зови свою челядь! Выдай меня, и будь над тобой анафема божья! Н а т а л ь я. Брат, брат, не кляни! Все, что хочешь, сделаю, все сделаю - достану тебе ключ! Р а г у й л о. Побожись! Н а т а л ь я. Божусь, божусь! Только и ты побожись, что суздальцев не впустишь,- побожись и ты! Р а г у й л о. Добро, побожусь! Н а т а л ь я. Постой! Слышишь? Р а г у й л о. Что? Н а т а л ь я. Конский топ на улице - это он! Р а г у й л о. Куда спрятаться? Н а т а л ь я. Иди за мной! (Подходит к двери и оста- навливается, прислушиваясь.) Нельзя! Он уж на крыльце! Р а г у й л о. Куда же? Н а т а л ь я. Сюда! Скорей сюда! Отсюда лесенка на вышку. (Толкает его в боковую дверь.) Входит Чермный. Ч е р м н ы й. Здравствуй, Наташа! Вот, теперь поце- луемся! Да что с тобой? Что ты так дрожишь? Ты на ногах еле держишься. Наталья, рыдая, бросается к нему на шею. Что с тобой? С беспокойства ты это, что ли? Али с ра- дости, что я не убит? Н а т а л ь я. С радости, с радости, дорогой мой! Ч е р м н ы й. Экая ты неразумная! С радости плачет! Да пусти же меня, я из сил выбился; дай мне вина, На- таша, горло засохло. (Садится.) Наталья подает ему стопу. Ч е р м н ы й (выпив). Ну, что? Успокоилась? Н а т а л ь я (рыдая). Не могу! Прости меня, не могу, силы нет! Ч е р м н ы й. Экой же ты ребенок! Да быть не может, чтоб ты с радости так плакала. Тут что-нибудь другое. Обидел тебя кто, что ли? Н а т а л ь я. Свет ты мой, разве можно меня обидеть? Ч е р м н ы й. Так, стало, горе у тебя? Н а т а л ь я. Да! Горе, горе! Да что я сказала! Сама не знаю, что говорю. Неправда, нет у меня горя! Так, по глупости, плачу. Ч е р м н ы й. Не верю, Наташа, ты проговорилась. Что у тебя на душе? Скажи мне, авось помочь можно. Н а т а л ь я. Нет, мой родимый, нет! Никто, никто мне не поможет! Ч е р м н ы й. Так есть же оно у тебя, горе-то! Скажи, не бойся, ты знаешь меня, я ни в чем тебе не отказываю. Н а т а л ь я. Ни в чем, ни в чем, свет мой, никогда не отказывал ты мне! Ты уж так добр, так жалостлив ко мне,- а я-то, я-то! Ч е р м н ы й. Не о родных же ты плачешь? Ведь ты сказала, нет у тебя родных? Да говори же, Наташа, болен ли кто? Убит ли кто? Есть у тебя кто близкий в городе? Н а т а л ь я. Да, свет мой, прости меня - я солгала тебе - я не одна на свете; есть у меня. Ч е р м н ы й. Ну, говори же! Кто у тебя? Отец? Мать? Брат? Н а т а л ь я. Нет, нет, не думай, нет! Тетка есть - только тетка одна - при смерти больна! Ч е р м н ы й. Ну, выговорила наконец! В бедности она, твоя тетка? Н а т а л ь я. В бедности, государь, да, в бедности! Ч е р м н ы й. Что ж ты сразу не сказала? Глупая ж ты, глупая! Или не знаешь меня? (Отворяет поставец.) На, возьми, отнеси своей тетке, купи для нее все, что надо. Что хочешь в доме возьми, отнеси больной, да и сама останься с ней на ночь, тебе спокойнее на душе бу- дет!.. Ну, что опять с тобою? Н а т а л ь я. Государь ты мой! Дорогой мой! Ты как господь бог - как господь бог ко мне,- а я-то, я-то не- годная, окаянная! Да как ты меня не убьешь, окаянную, негодную меня! Ч е р м н ы й. С ума ты сошла, право! Уж чересчур ты совестлива! Перестань же плакать, у меня и без того голова кругом идет. Дай-ка еще вина, надо быть пободрее, сейчас гости придут. (Выпивает стопу.) Входит посадник. А, вот уж и один! Оправься, Наташа! (К посаднику.) Здорово, Глеб Мироныч! Милости просим! П о с а д н и к. Здравствуй, Андрей Юрьич! Наталья подает ему чару. Спасибо, матушка. Во здравие твое, Андрей Юрьич. А сам-то что же ты? Ч е р м н ы й. Дай мне чарку, Наташа. Во твое, Глеб Мироныч! Все благополучно в городе? П о с а д н и к. Слава богу. Беглого того только не оты- скали, словно сквозь землю провалился. Ч е р м н ы й. Вели еще искать. Так оставить нельзя. Надо над ним пример показать. П о с а д н и к. Уж велел. По всем домам ищут. Вот тебе ключ от монастыря, от тайного хода. Ч е р м н ы й. Спасибо. (Вздевает ключ на пояс.) Так будет вернее. Ступай же, Наташа, ступай к своей больной, завтра увидимся. Наталья уходит. П о с а д н и к. Что с ней? Ч е р м н ы й. Тетка у нее захворала, так вот и кру- чинится. А иной раз и так себе плачет. Чудная такая! То словно пташка поет, заливается, то вдруг плакать начнет. П о с а д н и к. Дурь бабья. Избаловал ты ее. Ч е р м н ы й. Нет, она не то, что другая; и не про- сит никогда ни о чем, скромная такая. П о с а д н и к. А все ж не след тебе нянчиться с ней. Поискал бы себе ровни, в закон бы вступил. Ч е р м н ы й. И сам иной раз так думаю, и сказать ей даже собирался, да посмотришь на нее - жалость берет, язык не поворотится. П о с а д н и к. Ну, это твое дело. Ч е р м н ы й. А где ж Василько? П о с а д н и к. Сейчас придет. Чуть было беды не на- курил, вылазку с своими затеял. Я пригрозил им. Ч е р м н ы й. Хорошо сделал, Глеб Мироныч, а то при- шлось бы их смертию казнить. Входит Василько и кланяется молча. Ч е р м н ы й. Здравствуй, Василько! С повинной пришел? Благодари тестя, что блажить не пустил, а то бы я вас в Волхов кинуть велел. Дружба дружбой, а дело делом. Ты знаешь, я с делом не шучу. В а с и л ь к о. Прости нашу дурость, Андрей Юрьич! Ч е р м н ы й. Жаль было бы тебя, а не пощадил бы. На, выпей чару, не кручинься, без дела не останешься. Входят Вышата и Рогович. Поклон, Бояре, вам! Что видно с валу? В ы ш а т а Смирно Покамест все; с моей лишь стороны Огней у них прибавилось как будто. Р о г о в и ч С моей убавилось огней. П о с а д н и к Должно быть, К Словенскому концу хотят стянуться, Под Городище. Ч е р м н ы й Там у них стоят Владимирцы. Туда же перешли И костромцы сегодня. В ы ш а т а По всему Должно смекать: они готовят приступ. Входит Жирох. Ж и р о х Боярину Андрею бью челом! Всем по поклону! Я, никак, последний? Не осудите - путь мне дале всех! Ч е р м н ы й Какие вести? Ж и р о х Все благополучно. Ч е р м н ы й Движенья нет? Ж и р о х Не видно ничего, Костры зажгли на старых на местах, По-прежнему. Ч е р м н ы й Садитесь, государи! Во здравье вам! Все садятся за стол. В с е Во здравие тебе! Пьют. Ж и р о х Тобой, Андрей, мы, Юрьевич, из мертвых Воскрешены. Кондратьевна с девушкой ставят блюда на стол и уходят. Ч е р м н ы й Простите за прислугу, Моя вся челядь на валу. Ж и р о х Да чья же Теперь в дому? Ведь мы уж, слава богу, Не при Фоме! Кишит, как муравейник, Весь Новгород! П о с а д н и к Кажися, ты на вече Был за Фому? Так отчего ж теперь Не то ты говоришь? Ж и р о х Был - не таюсь; Да, вижу, обманулся. Видит то И сам Фома. Когда при нем бы гридьба Держалась так, как держится теперь, Не говорил бы он о мире. П о с а д н и к Гридьбу Винить грешно. То не она, а он Отходную нам затянул. Р о г о в и ч На ком Прорухи не бывает, Глеб Мироныч! А благо то, что подняли вы нас С Андреем Юрьичем. В ы ш а т а До псковичей Продержимся, даст бог! Ж и р о х Я ж говорю: Мы и без них продержимся. Ведь каждый Десятерых стал стоить, словно рубль, В рост пущенный. П о с а д н и к Ты в росте знаешь толк. Жи р о х Куда уж мне! Лишь не нажить долгов бы! Ни у кого в долгу мне оставаться Не по сердцу. Ч е р м н ы й Откуда, государи, По-вашему, ждать приступа? В ы ш а т а Последний От Прусских мы ворот отбили. Вновь Там не начнут. Чай, кинутся к Торговой; Затем они, должно быть, к Городищу Стянулися. Р о г о в и ч Глаза хотят отвесть. Там топь кругом; не провезти им туров. В ы ш а т а Настелют путь. За Волховом весь день Владимирцы рубили лес. Нам слышен Стук топоров был и дерев паденье. Р о г о в и ч По мне, скорей к Баяним воротам Их надо ждать. Ж и р о х По мне ж, не будет вовсе И приступа. Чай, колокол был слышен Им вечевой! Чай, видели они, Как закипел Детинец, и смекнули, Что новый воевода ноне в руки Сиденье взял. Теперь одна осада От них пойдет, морить нас будут гладом, А приступа не будет. Ч е р м н ы й (к посаднику) Глеб Мироныч, Как мыслишь ты? П о с а д н и к Спроси-ка Василька; Пусть скажет он, а я отвечу после. Ч е р м н ы й Как, Василько, по-твоему? В а с и л ь к о Когда Ты, государь, мне говорить велишь, То мне сдается: ведомо им вправду, Что новый избран воевода, он же Не кто, как ты, которого нет лучше; Но ведомо им также, что идет На выручку нам Псков; когда ж доспеет, Плохая им останется надежда Взять Новгород. Теперь иль никогда! Затем они, не дожидаясь Пскова, На приступ завтра же полезут. П о с а д н и к (к Жироху) Слышал? Не старый то и не бывалый молвит, А молодой. То ясно есть как день, То всякая понять сумеет баба. Зачем же ты, бывалый, говоришь, Что приступа не будет? В ы ш а т а Нет, теперь-то Нам их и ждать. Р о г о в и ч Теперь-то и начнут. Ч е р м н ы й О том и речи нет! Ж и р о х Пусть, государи, По-вашему. Я что же? Я сказал: Коль при Фоме нахрапом нас не взяли, То при Андрее Юрьиче подавно Нас не возьмут. Они, чай, сами знают, А захотят попробовать - пожалуй, Пусть сунутся! В ы ш а т а Вопрос: откуда нам Их ожидать? Урону слишком много Мы понесли. Не хватит нашей рати Все стороны успешно боронить. Р о г о в и ч Великая была б нам льгота, если б Разведчика послать. Ж и р о х Уж сколько было Посылано! Перехватали всех. Небось они не дремлют: днем и ночью Объезды их круг города кружат: Что ни увидят, все хватают; пса бы Не пропустили. Где ж тут посылать Разведчика. Ч е р м н ы й Авось нам бог поможет Объезды их сей ночью миновать. В ы ш а т а Как так, боярин? Ч е р м н ы й Есть подземный ход Ко самому их стану... Прислужницы вносят блюда. П о с а д н и к (к Чермному) Отошли-ка Ты лучше баб: что слушать им! Ч е р м н ы й И то! (К прислужницам.) Возьмите по корзине, отнесите Вина и хлеба челяди. Без вас Мы справимся. К о н д р а т ь е в н а Кто ж, батюшка-то, в доме Останется? Окроме нас двоих, Все на валу; и бабы наши землю Таскают, вишь! Ч е р м н ы й Не бойтесь, не украдут Меня без вас. Ступайте! Прислужницы уходят. Р о г о в и ч О каком Ты это ходе говорил? Ч е р м н ы й В овраг Свенельдов он, под городской стеною, Из Спасского ведет монастыря; Кустарником густым оброс вкруг устья И неприметен даже днем. А стан их Стоит к оврагу тылом. В ы ш а т а, Р о г о в и ч и Ж и р о х Не слыхали Про этот ход. Ч е р м н ы й Я сам узнал случайно. В ы ш а т а Его б засыпать лучше. Неравно Проведают они. Ч е р м н ы й Как им проведать? Искать его нарочно - и тогда Дня три овраг обшаривать бы надо; А если б кто случайно и набрел, То все ж ему пройти неможно в город: Ключ у меня - вот он! Ж и р о х Позволь спросить: Давно ль тебе тот ход, боярин, ведом? Ч е р м н ы й С той осени. А что? Ж и р о х Да так; я только Подумал: жаль, что прежде не сказал ты. Ч е р м н ы й Из головы он вышел у меня: То было до войны. Ж и р о х Оно и лучше, Что ты в свое лишь вспомнил воеводство, А то Фома, пожалуй, только дело Испортил бы. Р о г о в и ч Кого ж послать ты хочешь Разведчиком сей ночью? Ч е р м н ы й Сам пойду, Дождуся только, чтоб темнее стало. В ы ш а т а Час неровен; пошли другого лучше. Ч е р м н ы й Нельзя! Себе могу лишь одному Довериться. Р о г о в и ч Но вот уж третьи сутки Ты на ногах; ты отдохнуть бы должен; Хоть на часок приляг. Ч е р м н ы й Избави бог! Когда теперь прилягу, то мертвецки Сейчас засну, а надо до зари Наверно знать, откуда будет приступ, Чтоб силы все в ту сторону собрать; У нас и впрямь осталось мало рати. В ы ш а т а Сам о себе пойдешь? Ч е р м н ы й Нет, одного бы Товарища взять надо. (К Васильку.) Василько! Что делает твоя сей ночью сотня? В а с и л ь к о Наряжены к дозору, государь. Ч е р м н ы й Поставь над ней другого; наперед же Всем сделай перекличку; обойди Сперва свои притины, а потом Ко Спасскому ступай монастырю. Там жди меня. Тебя беру с собой Ко вражьему я стану. В а с и л ь к о Государь, Воздай господь тебе за эту честь! (Уходит.) Ч е р м н ы й Последнюю теперь, бояре, чару - И по местам! За Новгород Великий! Все встают и пьют. Ж и р о х За Новгород - и доброго успеха Тебе, Андрею Юрьевичу! Любо Смотреть, как все кипит в твоих руках! Везде ты сам, на все тебя хватает! В ы ш а т а и Р о г о в и ч Прости, боярин,- доброго успеха! Ч е р м н ы й Простите все - и помните приказ: Очередной никто чтоб не помыслил Очей сомкнуть; чтобы глядели в оба, О каждом бы движении во стане Сказали мне, как только я вернусь, Мы на валу увидимся зарею. В ы ш а т а, Р о г о в и ч и Ж и р о х Спокоен будь, мы знаем наше дело. Направляются к двери. В ы ш а т а (уходя, к посаднику) Ты что же, Глеб Миронович? П о с а д н и к Идите, Я догоню вас. Вышата, Рогович и Жирох уходят. П о с а д н и к (проводив их глазами) Надо бы Жироха Сменить. Ч е р м н ы й А что? П о с а д н и к Сдается, ненадежен. Ч е р м н ы й Мне самому сдается. П о с а д н и к Злобы он Не может скрыть - с Фомою заодно. Ч е р м н ы й Переместить его могу я завтра. П о с а д н и к Перемести; поставь его туда, Где приступа не будет; ты заметил, Как он искал, какую б на тебе Найти вину? Они с Фомой бы рады Тебя подвесть. Ч е р м н ы й Беречься буду их. П о с а д н и к Еще один совет. Боярин Чермный! На волоске повисла воля наша. Тобой одним лишь Новгород стоит: Когда тебя убьют или захватят - Вразброд как раз сидение пойдет И легкая добыча будет князю! Не забывай, что ты святой Софии И щит и стяг и что друзья княжие В самих стенах новогородских ищут Тебя избыть. В опасность не хоти Соваться даром. Ч е р м н ы й Милостив господь! Но не идти в разведку не могу я: От этого отпор успешный завтра Зависит наш. П о с а д н и к Не лучше ль Василька Отправить одного? Ч е р м н ы й Нет. Молод слишком; Удерживать приходится его; Мне ж не впервые: суздальцем оденусь И, от костра переходя к костру, Узнаю все. П о с а д н и к Блюди ж тебя господь! Ч е р м н ы й Ты сам куда? П о с а д н и к Прилягу до рассвета, А то совсем не чую ног. Ч е р м н ы й Прости ж, Чем свет с тобою свидимся. П о с а д н и к Блюди Тебя господь! (Уходит.) Ч е р м н ы й (один) Да, надобно Жироха Переместить. Предвидеть надо все! Ему с Фомой я как бельмо на око. Прав старый Глеб! Проклятая дремота; Вино и то сегодня-не бодрит. Сейчас пойду... (Задумывается, потом подходит к столу и выпивает чару.) Что бишь ему сказал я? Да! Суздальцем оденусь... а Жироха Перемещу... Не надо позабыть Переместить Жироха... надо помнить... Две вещи помнить... Суздальцем одеться... И что еще? Вот так ко сну и клонит... Сменить Жироха... Суздальцем одеться... Сейчас пойду... На миг присяду только... Сейчас пойду... (Садится за стол; голова его опускается на руки, он засыпает.) Две двери медленно отворяются: из одной показывается Наталья, из другой Рагуйло. Разговор их идет шепотом. Р а г у й л о Ну, что ж ты? Н а т а л ь я Не могу... Р а г у й л о Бери же ключ. Отвязывай! Н а т а л ь я Брат, руки Мои дрожат!.. Р а г у й л о (вынимая нож и делая шаг вперед) Иль мне уж самому? Н а т а л ь я Сейчас, сейчас! (Подходит осторожно к Чермному и снимает с его пояса ключ.) Р а г у й л о Давай. Наталья подает ему ключ, падает на колени и закрывает лицо руками. Нет, шутишь! Встань! Остаться с ним тебе не дам - разбудишь. Пускай он спит! Ты проводи меня (поднимает ее насильно) Иди со мной! (К Чермному.) А ты - спокойной ночи! (Уходит, уводя с собой сестру.)