Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Я"

1. Дракон

Входимость: 1. Размер: 34кб.

Часть текста: купель рассматривали ту И чудный столб с изгибами дракона. 7 Хвалили все размеров красоту И мастера затейную работу; Но я сказал: "Я вымыслов не чту; 8 Меня смешит ваятеля забота Такую ложь передавать резцом",- И потрунить взяла меня охота. 9 Тут некий муж, отмеченный рубцом, Дотоль стоявший молча возле двери, Ко мне со строгим подошел лицом: 10 "Смеешься ты, художнику не веря,- Так он сказал,- но если бы, как я, Подобного ты в жизни встретил зверя, 11 Клянусь, прошла веселость бы твоя!" Я ж отвечал: "Тебе я не в досаду Сказал, что думал, мысли не тая; 12 Но если впрямь такого в жизни гада Ты повстречал, то (коль тебе не в труд), Пожалуй, нам все расскажи по ряду!" 13 И начал он: "В Ломбардии зовут Меня Арнольфо. Я из Монцы родом, И оружейник был до наших смут; 14 Когда ж совет в союз вошел с народом, Из первых я на гибеллинов встал И не одним горжусь на них походом. 15 Гиберто Кан стяг вольности держал; То кондотьер был в битвах знаменитый, Но близ Лугано, раненый, он пал. 16 Враги, наш полк преследуя разбитый, Промчались мимо; и с вождем лишь я Для помощи остался и защиты. 17 "Арнольфо,- мне сказал он,- смерть моя Сейчас придет,- тебя ж надеждой рая Молю: спеши в Кьявенну; пусть друзья 18...

2. Князь Серебряный. Глава 8.

Входимость: 1. Размер: 24кб.

Часть текста: спинку образовал двуглавый орел с подъятыми крыльями, золоченый и раскрашенный. В середине палаты стоял огромный четвероугольный стол с поставом из дубовых досок. Крепки были толстые доски, крепки точеные столбы, на коих покоился стол; им надлежало поддерживать целую гору серебряной и золотой посуды. Тут были и тазы литые, которые четыре человека с трудом подняли бы за узорчатые ручки, и тяжелые ковши, и кубки, усыпанные жемчугом, и блюда разных величин с чеканными узорами. Тут были и чары сердоликовые, и кружки из строфокамиловых{72} яиц, и турьи рога, оправленные в золото. А между блюдами и ковшами стояли золотые кубки странного вида, представлявшие медведей, львов, петухов, павлинов, журавлей, единорогов и строфокамилов. И все эти тяжелые блюда, суды, ковши, чары, черпала, звери и птицы громоздились кверху клинообразным зданием, которого конец упирался почти в самый потолок. Чинно вошла в палату блестящая толпа царедворцев и разместилась по скамьям. На столах в это время, кроме солонок, перечниц и уксусниц, не было никакой посуды, а из яств стояли...

3. Князь Серебряный. Глава 6.

Входимость: 1. Размер: 22кб.

Часть текста: его уже привлекали внимание. Он был целою головой выше Серебряного. Темно-русые волосы с сильною проседью падали в беспорядке на умный лоб его, рассеченный несколькими шрамами. Окладистая борода, почти совсем седая, покрывала половину груди. Из-под темных навислых бровей сверкал проницательный взгляд, а вокруг уст играла приветливая улыбка, сквозь которую просвечивало то, что в просторечии называется: себе на уме. В его приемах, в осанистой поступи было что-то львиное, какая-то особенно спокойная важность, достоинство, неторопливость и уверенность в самом себе. Глядя на него, всякий сказал бы: хорошо быть в ладу с этим человеком! И вместе с тем всякий подумал бы: нехорошо с ним поссориться! Действительно, всматриваясь в черты Морозова, легко было догадаться, что спокойное лицо его может в минуту гнева сделаться страшным. Но приветливая улыбка и открытое, неподдельное радушие скоро изглаживали это впечатление. - Здравствуй, князь, здравствуй, гость дорогой! Добро пожаловать! - сказал Морозов, вводя Серебряного в большую брусяную избу с израцовою лежанкою, с длинными дубовыми лавками, с драгоценным оружием на стенах и со множеством ...

4. Дмитрий Жуков. Алексей Константинович Толстой. Глава 3.

Входимость: 1. Размер: 107кб.

Часть текста: тратил две-три тысячи рублей в месяц. На двадцатом году жизни даже глубокие раны рубцуются быстро. Но было бы несправедливым упрекать Толстого в совершенном легкомыслии. Обаяние пустой и беззаботной жизни не заглушало до конца тоски по делу, по стихам, которые хоть и писались, но все безделки, потом безжалостно уничтоженные. По воспоминаниям, Толстой в то время поражал воображение своих сверстников. "Граф Толстой, - писал А.В. Мещерский, - был одарен исключительной памятью. Мы часто для шутки испытывали друг у друга память, причем Алексей Толстой нас поражал тем, что по беглом прочтении целой большой страницы любой прозы, закрыв книгу, мог дословно все им прочитанное передать без одной ошибки; никто из нас, разумеется, не мог этого сделать". В "Записках Василия Антоновича Инсарского" говорится: "Граф Алексей Толстой был в то время красивый молодой человек, с прекрасными белокурыми волосами и румянцем во всю щеку. Он еще более, чем князь Барятинский, походил на красную девицу; до такой степени нежность и деликатность проникала всю его фигуру. Можно представить мое изумление, когда князь однажды сказал мне: "Вы знаете, это величайший силач!" При этом известии я не мог не улыбнуться самым недоверчивым, чтобы не сказать презрительным образом; сам принадлежа к породе сильных людей, видавший на своем веку много действительных силачей, я тотчас подумал, что граф Толстой, этот румяный и нежный юноша, силач аристократический и дивит свой кружок какими-нибудь гимнастическими...

5. Семья вурдалака

Входимость: 2. Размер: 56кб.

Часть текста: Алексей Константинович Толстой. Семья вурдалака Неизданный отрывок из записок неизвестного В 1815 году в Вене собрался цвет европейской образованности, дипломатических дарований, всего того, что блистало в тогдашнем обществе. Но вот - Конгресс окончился. Роялисты-эмигранты намеревались уже окончательно водвориться в своих замках, русские воины - вернуться к покинутым очагам, а несколько недовольных поляков - искать приюта своей любви к свободе в Кракове под сомнительной тройственной эгидой независимости, уготованной для них князем Меттернихом, князем Гарденбергом и графом Нессельроде. Как это бывает к концу шумного бала, от общества, в свое время столь многолюдного, остался теперь небольшой кружок лиц, которые, все не утратив вкуса к развлечениям и очарованные прелестью австрийских дам, еще не торопились домой и откладывали свой отъезд. Это веселое общество, к которому принадлежал и я, собиралось два раза в неделю у вдовствующей княгини Шварценберг в нескольких милях от города за местечком Гитцинг. Истинная светскость хозяйки дома, еще более...