Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Э"

1. Джордж Гордон Байрон. Еврейские мелодии

Входимость: 1. Размер: 56кб.

Часть текста: перев. О. Чюминой Солнце неспящихъ, перев. гр. Алексѣя Толстого Будь я сердцемъ коваренъ, какъ ты говорилъ, перев. Н. Минскаго Плачъ Ирода о Маріамнѣ, перев. О. Чюминой На разореніе Іерусалима Титомъ, перев. А. Майкова У водъ Вавилонскихъ, печалью томима, перев. А. Плещеева Пораженіе Сенахерима, перев. гр. Алексѣя Толстого Мнѣ призракъ явился, перев. Н. Гербеля Осенью 1814 г. лордъ Байронъ познакомился черезъ посредство общихъ друзей съ композиторомъ Исаакомъ Натаномъ (Nathan), даровитость котораго вызвала къ нему расположеніе знаменитаго уже тогда поэта. Слава Байрона на родинѣ тогда, какъ и послѣ, состояла изъ слѣдующихъ элементовъ: восторженное признаніе со стороны немногочисленныхъ друзей, успѣхъ среди анонимной массы читателей, охотно раскупавшихъ его поэмы, ворчливая и придирчивая критика присяжныхъ журнальныхъ зоиловъ, и наконецъ репутація безнравственнаго кутилы и опаснаго донжуана, привлекавшая ему эпидемическое поклоненіе свѣтскихъ лэди и суровое осужденіе остальной части чопорнаго англійскаго общества. Высокомѣрное презрѣніе поэта къ своимъ глупымъ, а въ большинствѣ случаевъ и лицемѣрнымъ врагамъ и непрошеннымъ поклонницамъ окрашивалось часто въ безпощадную мизантропію, которой онъ любилъ давать подкладку философскаго пессимизма. Однако это не мѣшало ему испытывать искреннюю и теплую симпатію ко всѣмъ скромнымъ, простымъ душамъ, вступавшимъ безъ предвзятой идеи въ сферу притяженія его обаятельной личности. Къ такимъ именно безпритязательнымъ симпатизирующимъ натурамъ принадлежалъ Исаакъ Натанъ, которому къ тому же, какъ...

2. Ник. Смирнов-Сокольский. Книги, разочаровавшие авторов (Н. В. Гоголь, Н. А. Некрасов, И. И. Лажечников, И. С. Тургенев, А. А. Фет, А. К. Толстой)

Входимость: 1. Размер: 32кб.

Часть текста: (в начале тридцатых годов) она поманила возможностью прийти ко мне на полки, ни обстоятельства сложились так, что я должен был ее уступить. Книга ушла в государственное хранилище. Это была редчайшая их редких русских книг - первая прижизненная книга молодого Николая Васильевича Гоголя - "Ганц Кюхельгартен" 1 . Написанная стихами, эта "Идиллия в картинах" была выпущена Гоголем под псевдонимам "В. Алов" в 1829 году. Гоголю было в это время всего 20 лет. Книга поступила в магазины в конце июня 1829 года и оставалась в продаже около месяца, не вызвав решительно никакого спроса. Зато появилась резко отрицательная рецензия Н. Полевого в "Московском телеграфе" и такая же в "Северной пчеле", гласившая, что "свет ничего бы не потерял, когда бы сия первая попытка юного таланта залежалась под спудом". На молодого Гоголя рецензии эти подействовали угнетающе, и он, по свидетельству П. А. Кулиша, "тотчас же, в сопровождении верного своего слуги Якима, отправился по книжным магазинам, собрал экземпляры, нашел в гостинице нумер и сжег все до одного" 2 . Уцелело, по подсчетам библиографов, три или четыре экземпляра книги, представляющие собой величайшую библиографическую редкость. Я не слышал, чтобы "Ганц Кюхельгартен" имелся сейчас в каком-либо частном собрании. Гоголь до конца жизни сумел сохранить в тайне, что "В. Алов" - это его псевдоним. При жизни автора книжка не переиздавалась, и первое указание на принадлежность ее перу Гоголя последовало лишь в 1852 году. Документальное подтверждение этому было найдено и того...

3. Виктор Гюго. Клод Гё

Входимость: 1. Размер: 55кб.

Часть текста: возлюбленной, от которой имел ребенка. Я описываю только то, что было в действительности, пусть ход событий раскроет читателю нравоучительный смысл этой истории. Рабочий этот, умный, способный, дельный человек, был лишен образования, но щедро одарен природой; он не умел читать, но умел мыслить. Как-то зимой он очутился без работы. В его лачуге не было ни хлеба, ни огня. Мужчина, женщина и ребенок мерзли и голодали. И тогда он украл. Не знаю, что он украл, и не знаю, где он украл. Знаю лишь одно: после этой кражи женщина и ребенок три дня были сыты и жили в тепле, а он был приговорен к пяти годам тюрьмы. Отбывать наказание рабочего послали в Центральную тюрьму Клерво. Клерво - это монастырь, превращенный в острог, келья, превращенная в темницу, алтарь, превращенный в позорный столб. Вот каким образом иные люди понимают прогресс и как претворяют его в жизнь. Вот какой смысл придают они этому слову. Однако продолжаю. В тюрьме его на ночь запирали в камеру, а на день переводили в мастерскую. Но, разумеется, не работу в мастерской я порицаю. Клод Ге, некогда честный рабочий, а ныне вор, обладал строгой, благородной внешностью. Он был еще молод, но морщины уже избороздили его высокий лоб, а в черных волосах проступала седина; у него были добрые, глубоко сидевшие глаза, красиво изогнутые брови, резко очерченные ноздри, решительный подбородок, презрительно сжатый рот. Словом, прекрасная голова. Дальше мы увидим, что с ней сделало общество. Речь его была немногословна, движения сдержанны. Какая-то внутренняя сила заставляла людей ему повиноваться; выражение его лица было задумчивое и скорее серьезное, чем страдальческое. А ведь страдал он в жизни не мало. В тюрьме, куда заточили Клода Ге, был старший надзиратель, своего рода тюремный чиновник. Это сторож и подрядчик одновременно: он раздает заключенным заказы как рабочим и...