Толстой А.К.: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1870". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 2. Размер: 21кб.

Часть текста: Государственного ассигнационного банка. Мать - Анна Алексеевна (1796 или 1799-1857), побочная дочь министра народного просвещения при Александре I, графа Алексея Кирилловича Разумовского (1748- 1822) и девицы Марьи Михайловны Соболевской (Денисьевой), получившая в 1807 г., вместе со своими братьями и сестрами от этого союза, дворянство и фамилию Перовская . Прадед - последний гетман Украины, президент Петербургской академии наук, генерал-фельдмаршал Кирила Григорьевич Разумовский (1728-1803). Дядя по отцу - известный скульптор, вице-президент Академии художеств граф Федор Петрович Толстой (1783-1873). Дядя по матери, воспитывавший А. К. Толстого с младенчества, - Алексей Алексеевич Перовский (1787-1836), писатель (псевдоним - Антоний Погорельский), автор известной книги "Черная курица, или Подземные жители (Волшебная повесть для детей)", первым читателем которой, по основательным предположениям, был его племянник. Другой дядя - Василий Алексеевич Перовский (1795-1857) - впоследствии стал оренбургским генерал-губернатором (1851-1857), а дядя Лев Алексеевич Перовский (1792-1856) - министром внутренних дел (1841-1852) и министром уделов (1852-1856). Начало октября Разрыв между супругами Толстыми. Шестинедельного Алексея Толстого мать перевозит в Черниговскую губернию в свое имение Блистава, а затем в Красный Рог Мглинского уезда - имение брата, А. А. Перовского. 1823-1824 Первые стихотворные опыты А. К. Толстого. 1826, зима А. А. Перовская с сыном и братом возвращаются в Петербург. Знакомство А. К. Толстого ...

Входимость: 2. Размер: 24кб.

Часть текста: министерства иностранных дел, где мог знакомиться с историческими документами, в 1835 г. выдержал при Московском университете экзамен на чин. В нач. 1837 г. назначен в русскую миссию при германском сейме во Франкфурте-на-Майне, но вскоре получил отпуск и проводил время в новых поездках в России и за границей. В декабре 1840 г. перевелся во 2-е отделение собственной е. и. в. канцелярии, где прослужил без особого рвения много лет, был также делопроизводителем комитета о раскольниках. В 1843 г. стал камер-юнкером, в 1851 г.- церемониймейстером двора. В 1850 г. полгода участвовал в ревизии Калужской губ. где в доме жены губернатора А. О. Смирновой (урожденной Россет, хорошо знавшей А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя) познакомился с Гоголем. Впоследствии поддерживал дружеские или приятельские отношения с И. С. Тургеневым, Я. П. Полонским, И. А. Гончаровым, К. К. Павловой, А. А. Фетом, Б. М. Маркевичем, М. М. Стасюлевичем, историком Н. И. Костомаровым. Светский человек, Т. в молодости часто влюблялся, танцевал на балах; он и его двоюродные бр. Алексей и Владимир Жемчужниковы были известны в Петербурге своими шалостями и розыгрышами. Т. был страстным охотником, обладал огромной физической силой и один ходил на медведя. Он особо отмечал влияние на него природы (Там же.- С. 423). Зимой 1850/51 г. Т. полюбил жену полковника конной гвардии Софью Андреевну Миллер. Они сблизились, но их брак был оформлен лишь в 1863 г. из-за препятствий со стороны властной матери Т. и Л. ф. Миллера (мужа С. А. Миллер). Во время Крымской войны Т. вступил в армию майором, но не воевал, заболев под Одессой тифом. Александр II в день своей коронации назначил его...

Входимость: 2. Размер: 44кб.

Часть текста: о том, что он, Фет, останется в русской поэзии навсегда. И вот он в Брянске, где ждет его прекрасная графская тройка в коляске-тарантасе. Он едет по дороге, кое-где застланной бревенчатым накатом, сквозь хвойные леса, мимо озер, затянутых ряской, вспугивая диких уток. Приняли его очень радушно и поселили во флигеле, чтобы он мог, не тревожа никого, подыматься ранней зарей на охоту. У Толстых гостил блестящий молодой дипломат Хитрово, за которого вышла замуж племянница Софьи Андреевны, тоже Софья. "Трудно было выбирать между беседами графа в его кабинете, где, говоря о самых серьезных предметах, он умел вдруг озарять беседу неожиданностью a'la Прутков, - и салоном, где графиня умела оживить свой чайный стол каким-нибудь тонким замечанием о старинном живописце, или каком-нибудь историческом лице, или, подойдя к роялю, мастерскою игрою и пением заставить слушателя задышать лучшею жизнью". После завтрака устраивались чтения "Федора Иоанновича" и тогда еще неоконченного "Царя Бориса". Как-то все выехали на прогулку в линейке, которую везла четверка прекрасных лошадей. Хозяйственный Фет спросил Толстого о цене левой пристяжной. И услышал в ответ: - Этого я совершенно не знаю, так как хозяйством решительно не занимаюсь. По дороге Толстой затянул песню, Софья Андреевна вторила ему. Фета поразило обилие стогов сена на лугах. Ему объяснили, что сено накопляют два-три года, а потом за неимением места для склада сжигают. Фет был совершенно огорошен. "Этого хозяйственного приема толстого господина, проживавшего в одном из больших флигелей усадьбы, которого я...

Входимость: 2. Размер: 2кб.

Часть текста: Берестовая будочка БЕРЕСТОВАЯ БУДОЧКА В берестовой сидя будочке, Ногу на ногу скрестив, Врач наигрывал на дудочке Бессознательный мотив. Он мечтал об операциях, О бинтах, о ревене, О Венере и о грациях... Птицы пели в вышине. Птицы пели и на тополе, Хоть не ведали о чем, И внезапно все захлопали, Восхищенные врачом. Лишь один скворец завистливый Им сказал как бы шутя: "Что на веточках повисли вы, Даром уши распустя? Песни есть и мелодичнее, Да и дудочка слаба,- И врачу была б приличнее Оловянная труба!" Между 1868 и 1870 ПРИМЕЧАНИЯ "Медицинскими" назвал эти стихотворения сам Толстой. Героем их является доктор А.И.Кривский, служивший в Красном Роге в 1868 - 1870 годах. По-видимому, не все стихотворения этого цикла дошли до нас, в частности, известны лишь четыре строки из стихотворения о пиявке: Ища в мужчине идеала, Но стыд храня, Пиявка доктору сказала: Люби меня!

Входимость: 2. Размер: 9кб.

Часть текста: знаком крестным, Прежде чем их кровь остынет,- Будут в царствии небесном". 5 И лишь зов проникнул в дони, Первый встал епископ Эрик; С ним монахи, вздевши брони, Собираются на берег. б Дале Свен пришел, сын Нилса, В шишаке своем крылатом; С ним же вместе ополчился Викинг Кнут, сверкая златом; 7 Оба царственного рода, За престол тягались оба, Но для славного похода Прервана меж ними злоба. 8 И, как птиц приморских стая, Много панцирного люду, И грохоча и блистая, К ним примкнулось отовсюду. 9 Все струги, построясь рядом, Покидают вместе берег, И, окинув силу взглядом, Говорит епископ Эрик: 10 "С нами бог! Склонил к нам папа Преподобного Егорья,- Разгромим теперь с нахрапа Все славянское поморье!" 11 Свен же молвит: "В бранном споре Не боюся никого я, Лишь бы только в синем море Нам не встретить Боривоя". 12 Но, смеясь, с кормы высокой Молвит Кнут: "Нам нет препоны: Боривой теперь далеко Бьется с немцем у Арконы!" 13 И в веселии все трое, С ними грозная дружина, Все плывут в могучем строе К башням города Волына. 14 Вдруг, поднявшись над кормою, Говорит им Свен, сын Нилса: "Мне сдалось: над той скалою Словно лес зашевелился". 15 Кнут, вглядевшись, отвечает: "Нет, не лес то шевелится,- Щегол множество кивaeт, О косицу бьет косица". 16 Встал епископ торопливо, С удивлением во взоре: "Что мне чудится за диво: Кони ржут на синем море!" 17 Но епископу в смятенье Отвечает бледный инок: "То не ржанье,- то гуденье Боривоевых волынок". 18 И внезапно, где играют Всплески белые прибоя, Из-за мыса выбегают Волнорезы Боривоя. 19 Расписными парусами Море синее покрыто,...

Входимость: 2. Размер: 13кб.

Часть текста: потрясает она над собою И, стан изгибая, обходит кругом. И, ласкаясь, увлекает Незнакомца на порог: "Лишь войди, и засияет Эта хата как чертог; Ноги я твои омою, Дам приют от солнца стрел, Освежу и успокою, Ты устал и изомлел!" И мнимым страданьям она помогает, Бессмертный с улыбкою все примечает, Он чистую душу в упадшей прозрел. Как с рабынею, сурово Обращается он с ней, Но она, откинув ковы, Все покорней и нежней, И невольно, в жажде вящей Унизительных услуг, Чует страсти настоящей Возрастающий недуг. Но ведатель глубей и высей вселенной, Пытуя, проводит ее постепенно Чрез негу, и страх, и терзания мук. Он касается устами Расписных ее ланит - И нежданными слезами Лик наемницы облит; Пала ниц в сердечной боли, И не надо ей даров, И для пляски нету воли, И для речи нету слов. Но солнце заходит, и мрак наступает, Убранное ложе чету принимает, И ночь опустила над ними покров. На заре, в волненье странном, Пробудившись ото сна, Гостя мертвым, бездыханным Видит с ужасом она. Плач напрасный! Крик бесплодный! Совершился рока суд, И брамины...

Входимость: 2. Размер: 2кб.

Часть текста: * * * ("Муха шпанская сидела...") x x x Муха шпанская сидела На сиреневом кусте, Для таинственного дела Доктор крался в темноте. Вот присел он у сирени; Муха, яд в себе тая, Говорит: "Теперь для мщенья Время вылучила я!" Уязвленный мухой больно, Доктор встал, домой спеша, И на воздухе невольно Выкидает антраша. От людей ночные тени Скрыли доктора полет, И победу на сирени Муха шпанская поет. Между 1868 и 1870 ПРИМЕЧАНИЯ "Медицинскими" назвал эти стихотворения сам Толстой. Героем их является доктор А.И.Кривский, служивший в Красном Роге в 1868 - 1870 годах. По-видимому, не все стихотворения этого цикла дошли до нас, в частности, известны лишь четыре строки из стихотворения о пиявке: Ища в мужчине идеала, Но стыд храня, Пиявка доктору сказала: Люби меня!

Входимость: 1. Размер: 59кб.

Часть текста: "ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ" Говорят, чужая душа - потемки. А у Толстого она светлая, прозрачная, как воздух в погожее утро. Были люди, и великие люди, заботившиеся о том, что будут писать о них биографы и говорить потомки, и потому предупредительно создававшие собственный образ, ограничивая порой себя в высказываниях, чтобы не нарушать цельной картины, которая так удобно вписывается в соответствующую эпоху. А у этого что на уме, то и на языке. Рубил сплеча Алексей Константинович в своих писаниях, оставаясь в личном общении добрым, сильным, располагающим к себе человеком. "Поэт-богатырь", иногда говорили о нем, подразумевая не только то, что он любил слово "богатырь" и не раз делал героями своих баллад легендарных русских богатырей, но и ум, страсть, благородство побуждений, прямоту высказываний и поэтическую силу. "Когда я смотрю на себя со стороны (что весьма трудно), то, кажется, могу охарактеризовать свое творчество в поэзии как мажорное, что резко отличается от преобладающего минорного тона наших русских поэтов, за исключением Пушкина, который решительно мажорен". Пушкин считал национальным признаком русских "веселое лукавство ума". Алексей Константинович Толстой обладал этим качеством в полной мере. Было бы кстати вспомнить здесь о "Нравоучительных четверостишиях" Языкова, которые, как считают, были им написаны вместе с Пушкиным. Они кажутся совсем "прутковскими". Вот, например, "Закон природы": Фиалка в воздухе свой аромат пила, А волк злодействовал в пасущемся народе; Он кровожаден был, фиалочка мила: Всяк следует своей природе. "Нравоучительные четверостишия" были задуманы ...

Входимость: 1. Размер: 1кб.

Часть текста: Гончарову И.А. ("Не прислушивайся к шуму...") [И. А. ГОНЧАРОВУ] Не прислушивайся к шуму Толков, сплетен и хлопот, Думай собственную думу И иди себе вперед! До других тебе нет дела, Ветер пусть их носит лай! Что в душе твоей созрело - В ясный образ облекай! Тучи черные нависли - Пусть их виснут - черта с два! Для своей живи лишь мысли, Остальное трын-трава! 1870 ПРИМЕЧАНИЯ [И.А.Гончарову]. "Не прислушивайся к шуму...". - Стихотворение вызвано резкими отзывами критики о романе Гончарова "Обрыв".

Входимость: 1. Размер: 2кб.

Часть текста: * * * ("Честь вашего я круга...") x x x Честь вашего я круга, Друзья, высоко чту, Но надо знать друг друга, Игра начистоту! Пора нам объясниться - Вам пригожусь ли я? Не будем же чиниться, Вот исповедь моя! . . . . . . . . И всякого, кто плачет, Утешить я бы рад - Но это ведь не значит, Чтоб был я демократ! . . . . . . . . Во всем же прочем, братцы, На четверть иль на треть, Быть может, мы сойдемся, Лишь надо посмотреть! . . . . . . . . Чтобы в суде был прав Лишь тот, чьи руки черны, Чьи ж белы - виноват, Нет, нет, слуга покорный! Нет, я не демократ! . . . . . . . . Чтоб вместо твердых правил В суде на мненья шло? Чтобы землею правил Не разум, а число? . . . . . . . . Чтоб каждой пьяной роже Я стал считаться брат? Нет, нет, избави боже! Нет, я не демократ! . . . . . . . . Барон остзейский ближе, Чем русский казнокрад. . . . . . . . . Vox populi - vox Dei!(*) Зипун - гражданства знак. Да сгинут все злодеи, Что носят черный фрак! . . . . . . . . Не филантроп я тоже . . . . . . . . И каждый гражданин Имел чтоб позволенье Быть на руку нечист? Нет, нет, мое почтенье! Нет, я не коммунист! . . . . . . . . Чтоб всем в свои карманы Дал руки запускать? (*) Глас народа - глас божий! (лат.).- Ред. Сентябрь 1870

Поиск по творчеству и критикеCлово "1870"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1870"